Лингвоцид: Русский язык потерял 90 миллионов носителей после 1990 года

Ну вот, через почти месяц после объявленной с большой помпой и документально подписанной «защитой русского языка» отечественный союз промышленников и предпринимателей (РСПП) вступился за латиницу в рекламе. Оказывается, «к существенным расходам» приведёт импортозамещение, замена их буковок на наши, — посчитал президент РСПП Шохин в письме к председателю комитета по экономической политике Госдумы Топилину. И в чём-то он даже прав, учитывая особенности текущего момента: деньги всегда не лишние, а уж в эпоху разнообразных ограничений и подавно. Не время сейчас, товарищи, не время! А когда оно было, это время?

К началу 2023 года, количество владеющих русским языком в мире упало до 222 миллионов человек, в сравнение, к примеру, с 1990 годом — 312 миллионов человек. То есть, минус 90 миллионов или 27% прикинули специалисты «Равенство.Медиа» согласно данным исследователя Государственного института русского языка Александра Арефьева. Выражаясь латинской терминологией, эдакий «лингвоцид» (где lingua — язык и caedo — убиваю).

По числу носителей русский язык среди жителей планеты Земля сместился с 6 на 10 место. Если в 1990 г. на нем говорило 5,9% мирового населения, то нынче — 2,8%. На 51 миллион (42%) сократилось число русскоговорящих в странах СНГ, а в Восточной Европе уменьшилось аж на 84%. Да как так-то? Легко! Ликвидация некогда совместной хозяйственной системы, отсутствие собственных идей по поводу своего же будущего, встраивание РФ в самые нижние этажи «глобального рынка».

Ну и некоторые другие «пустяки»: обогащение подавляющего меньшинства («подавляющее» и по количеству и по функционалу) за счет разрозненного большинства привело к массовому обеднению, что спровоцировало демографический кризис. По скорости убыли коренного населения Российская Федерация занимает 8 место среди 222 стран. Между прочим, из прогноза Госкомстата СССР от 1989 г. следовало, что русских к концу 2022 г. могло бы стать около 170 миллионов человек.

Несмотря на некоторое улучшение ситуации на фоне роста цен на нефть, теперь вымирание ускоряет «эхо 90-х», ведь пришёл черёд для детей «нерожденного поколения». Смена экономического базиса на периферийно-сырьевой, конечно же, отразилась и на самой миссии русского языка. Он перестал ассоциироваться с идеями справедливости и развития, превратившись в «очередной», на котором проедают ресурсы и потребляют импорт. Бывших сожителей по бывшему государству принято обвинять в «неблагодарности» и «промытых мозгах». А с чего бы, вдруг, это помутнение? А может, вовсе и не вдруг, если отказывается бывший друг и дело обстоит в несколько ином аспекте?

Например, хотя бы в моделях развития, хозяйственном укладе и главное — уверенности в оптимистическом будущем, а не в славном прошлом, каким бы славным оно не являлось. Любое давешнее — не заслуга теперешних, наследники вполне могут пустить в распыл и привести к банкротству процветавшую фирму, и портреты отцов с дедами на стенах будут лишь укоризненно взирать, но не менять реальность. Они — неМы!

От успешности и перспективности не бегут, наоборот — к ним стремятся! От русского языка просто так не отказываются, если за этим языком угадывается потенциал и коммуникативная надёжность. И, естественно, переходят на латиницу, когда создаётся впечатление, что и самим носителям русский язык не очень-то нужен (внизу — матерный, наверху — рунглиш). Симулировать деятельность и стимулировать делательность — две большие разницы, иногда слабо различимые внутри, но хорошо заметные снаружи. В общем, надобно на своих оборотиться, прежде чем чужих укорять. Однако проще (инфантильнее) объяснить всё происками врагов, дабы самим не было мучительно больно…

«Русский сохранится в числе крупнейших мировых языков, если российская экономика преодолеет сырьевой уклон и сумеет выйти на производство и экспорт знаний», — полагает Александр Арефьев. По его мнению, новый цивилизационный проект на идеях всеобщего «равенства старта» и научного развития мог бы вновь вдохнуть жизнь в русский народ и его язык и помочь воссоединению исторической России. Пока это выглядит несбыточным — слишком большим оказался «разрыв» за минувшие десятилетия. Впрочем, любую дорогу осилит идущий, когда осознает, что до этого он кружил вокруг тупика.