Карабах, Украина, Израиль. Где рванёт следом?
Владимир Ильич Ленин, впервые сформулировав понятие «революционная ситуация» и последовательно раскрывая его в последующих трудах, в итоге выделил три главных объективных и субъективных ее признака.
Во-первых, это невозможность господствующего класса сохранять в неизменном виде своё господство («верхи не могут управлять по-старому»).
- Advertisement -
Во-вторых, это резкое обострение выше обычной нужды и бедствий угнетённых классов и их желание изменений своей жизни в лучшую сторону («низы не хотят жить по-старому).
В-третьих, это значительное повышение активности масс, привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими «верхами» к самостоятельному историческому выступлению.
Спустя ровно 110 лет с момента появления этого термина (В.И. Ленин, «Маёвка революционного пролетариата», 1913 г.) глава Службы внешней разведки (СВР) РФ Сергей Нарышкин констатировал, что классическая революционная ситуация сложилась уже не в одной отдельно взятой стране, а во всем мире.
«Поступающая в Службу внешней разведки информация свидетельствует об усилении борьбы за будущее мирового порядка. Можно сказать, что на международной арене мы имеем дело с классической революционной ситуацией», — заявил Нарышкин на заседании Совета руководителей органов безопасности и спецслужб стран СНГ в Баку, подчеркнув, что Запад во главе с США уже не может обеспечить собственное мировое доминирование, а поднимающиеся центры силы, в свою очередь, не хотят больше терпеть агрессивный западный диктат. По его словам, во всех частях планеты — от Африки до Латинской Америки — «наблюдается значительное повышение геополитической активности, растет запрос на проведение самостоятельной политики и укрепление региональной и континентальной интеграции без участия внерегиональных игроков».
Это заявление не наделало много шума в информационном пространстве, а зря. Если учесть, что за последние два года «рвануло» уже как минимум три мощных региональных конфликта, в которые, помимо региональных игроков, так или иначе оказались вовлечены многие другие мировые державы, поневоле начнешь задумываться: не погрузится ли в итоге вся планета в огонь «мировой революции»?
Если Сергей Нарышкин имел в виду именно это, значит, вскоре к Карабаху, Украине и Израилю начнут добавляться новые очаги «мирового пожара»? Где и когда может случится очередное «возгорание»?
— Ситуация в мире, действительно, находится на грани «большой заварушки», так что мы все, по моим ощущениям, ходим по тонкому льду, — поделился с «СП» собственным видением мировой ситуации политолог Владимир Можегов. — Сейчас весь мусульманский мир с его огромными диаспорами находится в процессе консолидации, так что в любую минуту может «рвануть» где угодно: и в Европе, и даже в самих США.
«СП»: Даже в США? Там-то чему рваться?
— Любимое детище американской геополитики — «управляемый хаос». Уши неоконов торчат из любого современного конфликта, начиная с «войны 9/11» после падения башен-близнецов и заканчивая конфликтами на Украине и в Израиле. Сейчас Америка жестко расколота, причем раскол идет не только между республиканцами и демократами, каждая из этих партий оказалась тоже расколотой на части, так что неоконы вполне сейчас могут ввергнуть США в гражданскую войну ради своей победы на грядущих выборах. А учитывая то, что уверенность в ней растущими темпами ускользает, не удивлюсь, что в Америке вскоре инициируют некий внутренний конфликт ради того, чтобы под предлогом военного положения выборы вообще отменить.
«СП»: А Европа? Неужели устоит?
— Европу вообще раздирают на куски. Сейчас очень легко «подорвать» даже Германию, не говоря уж о Франции и остальных странах. Во Франции и Германии, например, где много арабов, вполне могут вспыхнуть мусульманские погромы, и под эту сурдинку, возможно, будет введено военное положение, чтобы неоконы могли попытаться зачистить в Европе своих политических противников: «Альтернативу для Германии», французских правых и так далее.
Все эти игры неоконов в «управляемый хаос» могут закончится печально — он рискует выйти из-под контроля. И риск довольно высок, если учесть, что в последнее время неоконам оказались не по зубам ни зачистка Ирака, ни мощнейший экономический рост Китая, ни возрождение России, ни консолидацию мусульманского мира. В итоге неоконы вполне могут умыться кровью.
«СП»: Кстати, о России. Как вы полагаете, если искра «революционной ситуации» обернется «мировым пожаром», наша страна устоит?
— Конфликт на Украине доказывает, что Россия уверенно возвращает себе имперский статус, а любая империя — вещь, во-первых, вполне самодостаточная, а, во-вторых, очень долговременная. И если сейчас наши дипломаты продемонстрируют чудеса в геополитике, мы безусловно устоим.
Конечно, сугубо на мой личный взгляд, то, что мы начали в 2022 году, это не на один-два года, эта переделка мира лет на 30 в исторических масштабах. Однако если бы Украина сделала первый шаг в конфликте, нынешнее положение России было бы гораздо хуже, так что сейчас наши шансы устоять в мировом катаклизме, я считаю, все-таки несколько лучше, чем у Европы и США, несмотря на то, что американцы и НАТО не оставляют своих попыток устроить блокаду России со стороны Балтики и Центральной Азии.
— Грузинские наши рубежи, на мой взгляд, сейчас находятся в полной безопасности, там полыхнет едва ли просто потому, что Закавказье никогда не представляло большого интереса для США, — придерживается схожей позиции эксперт по информационным война и международной безопасности Игорь Николайчук. — Конфликт между Арменией и Азербайджаном — на мой взгляд чисто локальные «фантомные боли» родом из советского прошлого. В Казахстане тоже едва ли «рванет» — там уже все, как говорится, схвачено.
В Узбекистане, пожалуй, тоже «рванет» вряд ли — там хорошо понимают, что стоит только чему-то полыхнуть, как соседний Афганистан подольет мусульманского масла в огонь, и Узбекистан рискует полностью сгореть как государство. Киргизия, как мне видится, вряд ли вообще когда-нибудь отойдет от России, как и Таджикистан, на который никто не обращает внимания.
«СП»: То есть Россия может быть спокойна за свои рубежи?
— Поиски болевых точек России, безусловно, продолжатся. Например, мало кто сейчас об этом говорит, но живущие на границе России и США чукчи, эскимосы и алеуты давно лелеют мечту создать некое независимое островное государство и включить туда острова в Беринговом проливе. Правда, сами же американцы эти устремления довольно жестко давят.
На мой взгляд, в опасности, с этой точки зрения, находится в достаточно большой степени разве что Белоруссия. Но непосредственное решение об активизации этих «слабых мест» на постсоветском пространстве будет приниматься в зависимости от того, согласится ли Конгресс США выделять на это средства. Если на Капитолийском холме сочтут, что затраты будут сопоставимы с украинскими, потенциальный конфликт сразу же будет переведен в горячую фазу.
«СП»: Почему в ваших предположениях решающая роль в активизации проблем на границе России отводится именно США?
— Во-первых, потому, что СССР был для США только идеологическим конкурентом, а не экономическим. Еще Ленин договорился с Вашингтоном — тот признает Советы, а взамен Советы не лезут в экономический огород США, мол, у вас своя свадьба, а у нас своя. Это статус кво сохранялось до тех пор, пока Россия не пошла на американскую биржу со своими ценными бумагами и не стала экономическим конкурентом для США.
А поскольку США рассматривают весь мир сквозь призму конкуренции мировых держав, мы имеем то, что имеем. Для Белого дома сейчас существует только три ведущие мировые державы: сами США, Китай и Россия. При этом янки уверены, что Китай — вещь в себе, и только США с Россией имеют желание переустраивать мир, но у Вашингтона отсутствуют как таковые проекты мироустройства (только эфемерная «борьба за демократию»), а у Москвы есть предложения на этот счет.
Растущая энергия России в этом вопросе американцев очень тревожит, и больше всего — наша напористость в Европе. В этих условиях Вашингтон готов использовать любые конфликты для того, чтобы полностью «отбить» у России — а конкретнее у «путинского режима» — малейшее желание переустраивать мир. Ради этого, ради срыва переизбрания Владимира Путина в Белом доме готовы пойти на что угодно, даже на опасные игры с радикальным исламом.